ПРЕСТУПНЫЙ ЧЕЛОВЕК // История криминалистики.
Ломброзо родился 6 ноября 1835 года в Вероне в богатой еврейской семье. Он изучал литературу, лингвистику и археологию в университетах Падуи, Вены и Парижа, но поменял свои планы и стал хирургом в армии в 1859 году. В 1866 году он был назначен приглашенным лектором в Павии, а позднее, в 1871 году, возглавил психиатрическую больницу в Пезаро. Ломброзо стал профессором судебной медицины и общественной гигиены в Туринском университете в 1876 году. В том же году он написал свою наиболее важную и влиятельную работу «L’Uomo delinquente» («Преступный человек»), выдержавшую пять изданий на итальянском языке и опубликованную на различных европейских языках. С 1862 года профессор Павийского университета, а с 1896 года профессор психиатрии Туринского университета и уголовной антропологии (1906) в том же университете. Умер в Турине в 1909 году.
Чезаре Ломброзо был последователем взглядов французского психиатра Б. О. Мореля (учение Мореля о вырождении). Основываясь на собственных выводах о биологических особенностях, и прежде всего внешних морфологических признаках (форма черепа, неправильное строение ушной раковины и пр.), якобы присущих преступникам, Ломброзо утверждал, что нарушители правовых норм — люди ненормальной физической, а потому и психической организации, люди особой породы и что преступление является следствием их врождённых особенностей, результатом атавизма. Ломброзо считал преступление для таких людей неизбежным и заявлял, что наказание не может исправить их; исходя из суждения об опасности таких лиц для общества, он считал необходимым заключение на неопределённо длительные сроки и частое применение смертной казни. Людей, врождённо склонных к преступным деяниям, он называл «homo delinquent» и заявлял, что такие люди подлежат уничтожению.
Ломброзо также выделял политические «преступления», которые тоже, по его мнению, коренятся в биологической природе преступника. Он обосновывал этот тезис утверждением, что природе нормального человека свойственна ненависть к новому — «мизонеизм», а любовь к новому («филонеизм») он считал болезнью, присущей «врожденным преступникам под влиянием аффекта — аффективным дегенератам».
Ломброзо разработал формулу, положенную в основу наиболее востребованной в криминологии формулы преступной пораженности. В своей формуле основатель антропологического института предлагает средние размеры антропологических признаков осужденных соотносить с количеством несовершеннолетних, употребляющих спиртные напитки. Полученный результат, умноженный на условный показатель «Е» рассматривается как частотный признак универсала. Данная формула позволяла выявить причинность преступности, которая на общем уровне всегда сводилась к длине тех или иных частей тела
В 1863 году Ломброзо издаёт свою книгу «Гениальность и помешательство» (русский перевод Г. Тетюшиновой, 1885), в которой проводит параллель между великими людьми и помешанными. Вот что пишет сам автор в предисловии книги:
Когда, много лет тому назад, находясь как бы под влиянием экстаза, во время которого мне точно в зеркале с полной очевидностью представлялись соотношения между гениальностью и помешательством, я в 12 дней написал первые главы этой книги, то, признаюсь, даже мне самому не было ясно, к каким серьёзным практическим выводам может привести созданная мною теория…
В этой книге Ломброзо делает выводы, практически ставит диагнозы, величайшим представителям человечества. Все знаменитости, о которых писал Ломброзо, были мертвы к моменту написания книги и в силу этого не имели возможности опровергнуть написанное. Нет ни одного свидетельства обращения кого-либо из гениев, описанных Ломброзо в своей книге, к его врачебной помощи или личного знакомства Ломброзо с кем-нибудь из описанных им знаменитостей. Все «диагнозы» психиатр ставит заочно, основываясь исключительно на собственной доверчивости или пристрастии к различным слухам о характерах и привычках великих людей, биографии которых, по самому факту их знаменитости, обрастали всевозможными легендами. Эта книга представляет собой яркий пример превышения врачебных полномочий. Ломброзо в предисловии ссылается на тот факт, что он написал эту книгу, «находясь как бы под влиянием экстаза», но этот факт, соответственно его же собственным теориям, выводам и наблюдениям, ставит его самого на грань превращения из психиатра в пациента.
В своей работе Ломброзо пишет о физическом сходстве гениальных людей с помешанными, о влиянии различных явлений (атмосферных, наследственности и др.) на гениальность и помешательство, приводит примеры, многочисленные свидетельства медицинского характера о наличии у ряда писателей психических отклонений, а также описывает специальные особенности гениальных людей, страдавших в то же время и помешательством.
Эти особенности заключаются в следующем:
- Некоторые из таких людей обнаруживали неестественное. Так, например, Ампер в 13 лет уже был хорошим математиком, а Паскаль в 10 лет придумал теорию акустики, основываясь на звуках, производимых тарелками, когда их расставляют на стол.
- Многие из них чрезвычайно злоупотребляли наркотическими веществами и спиртными напитками. Так, Галлер поглощал громадное количество опия, а, например, Руссо — кофе.
- Многие не чувствовали потребности работать спокойно в тиши своего кабинета, а как будто не могли усидеть на одном месте и должны были постоянно путешествовать.
- Не менее часто меняли они также и свои профессии и специальности, точно мощный гений их не мог удовольствоваться одной какой-нибудь наукой и вполне в ней выразиться.
- Подобные сильные, увлекающиеся умы страстно предаются науке и с жадностью берутся за разрешение труднейших вопросов, как наиболее подходящих, может быть, для их болезненно-возбужденной энергии. В каждой науке они умеют уловить новые выдающиеся черты и на основании их строят нелепые иногда выводы.
- У всех гениев есть свой особый стиль, страстный, трепещущий, колоритный, отличающий их от других здоровых писателей и свойственный им, может быть, именно потому, что он вырабатывается под влиянием психоза. Положение это подтверждается и собственным признанием таких гениев, что все они по окончании экстаза не способны не только сочинять, но и мыслить.
- Почти все они глубоко страдали от религиозных сомнений, которые невольно представлялись их уму, между тем как робкая совесть заставляла считать такие сомнения преступлениями. Например, Галлер писал в своем дневнике: «Боже мой! Пошли мне хотя бы одну каплю веры; разум мой верит в тебя, но сердце не разделяет этой веры — вот в чём моё преступление».
- Главные признаки ненормальности этих великих людей выражаются уже в самом строении их устной и письменной речи, в нелогичных выводах, в нелепых противоречиях. Разве Сократ, гениальный мыслитель, предугадавший христианскую мораль и еврейский монотеизм, не был сумасшедшим, когда руководствовался в своих поступках голосом и указаниями своего воображаемого Гения или даже просто чиханьем?
- Почти все гении придавали большое значение своим сновидениям.
В заключении своей книги Ч. Ломброзо, однако, говорит о том, что на основании вышеизложенного нельзя прийти к заключению, что гениальность вообще есть не что иное как умопомешательство. Правда, в бурной и тревожной жизни гениальных людей бывают моменты, когда эти люди представляют сходство с помешанными, и в психической деятельности и других есть немало общих черт — например, усиленная чувствительность, экзальтация, сменяющаяся апатией, оригинальность эстетических произведений и способность к открытиям, бессознательность творчества и сильная рассеянность, злоупотребление спиртными напитками и громадное тщеславие. Среди гениальных людей есть помешанные, и среди сумасшедших — гении. Но было и есть множество гениальных людей, у которых нельзя отыскать ни малейших признаков умопомешательства.